Рассказе И. А. Бунина «В одной знакомой улице» «Тёмные аллеи»
 Скачать 53.06 Kb.
|
| «Роль художественной детали, символики и цветописи в рассказе И.А. Бунина «В одной знакомой улице» («Тёмные аллеи»). Методические рекомендации по развитию навыков анализа художественного произведения Цель анализа художественного произведения сводится в итоге к активизации восприятия учащимися проблематики этого произведения. Методические основы формирования навыка анализа сформированы и опробированы. Не будем подробно останавливаться на тех прописных истинах, что умение анализировать неразрывно связано с умением творить. Известно, что не каждый литературный критик способен создать высокохудожественное произведение (пример тому – авторитетнейший В.Г. Белинский), но любой профессиональный критик знает, как сделано то или иное произведение. Научить видеть основные приёмы, которыми пользуется писатель, чтобы понять замысел его произведения, – вот цель, которую ставит перед собой учитель на уроках, посвящённых анализу текста. Обучая анализу, преподаватель прибегает к комментированному чтению, поясняет особенности мировоззрения автора, учитывает специфику жанра, помогает увидеть изобразительно-выразительные средства, обращается к композиции и системе образов произведения, добивается того, что учащиеся начинают сравнивать, постигать, исследовать и, наконец, думать самостоятельно. В этой статье речь пойдёт о таком аспекте обучения анализу художественного произведения, как постижение роли художественной детали, символики и цветописи. Сборник «Тёмные аллеи», третью часть которого открывает рассказ «В одной знакомой улице», был создан Буниным в эмиграции. Этот факт заслуживает внимания уже потому, что на чужбине в первой половине 20 века русским писателям работалось крайне тяжело. Лишь двум мэтрам отечественной литературы удалось достичь серьёзных успехов в профессиональной деятельности вдали от «родных берегов»: И.А. Бунину и В.В. Набокову. Признавая истинной мысль, что с помощью своих героев и книг писатель борется со своими недугами и реализует мечты, можно утверждать, что учитель и ученик (а Набоков считал Бунина своим учителем) боролись с ностальгией, сделав её одной из главных тем творчества. Рассказ «В одной знакомой улице» был впервые опубликован в газете «Русские новости» в Париже 9 ноября 1945 года. В этом же 26-м номере газеты специальная страница была посвящена 75-летию И. А. Бунина. Именно поэтому рассказ может быть рассмотрен как своего рода образец, по которому можно судить о Бунине-писателе, произведение, воплотившее в себе ряд характерных для нобелевского лауреата в области русской литературы признаков. Не простым стечением обстоятельств является то, что таким произведением является именно рассказ. Известно, как трепетно Бунин относился к своим поэтическим опытам. Значимы для постижения русского характера повести «Деревня» и «Суходол». Высоко оценён литературоведами и временем роман «Жизнь Арсеньева». И всё же рискнём предположить, что для большинства сегодняшних читателей (а в школе для абсолютного большинства) имя Бунина ассоциируется именно с рассказом – жанром, к которому писатель обращался чаще всего. Существенно и то, что своим лучшим произведением сам Бунин считал «Тёмные аллеи», сборник рассказов о любви. Основные мотивы этих рассказов преломляются в произведении, о котором пойдёт речь далее. Название рассказа, конечно же, символично. «Одна знакомая улица» выполняет для читателя роль безымянного города (N – у Гоголя, С - у Чехова и т.д.) столь характерного для типичного обобщения русской действительности в классической литературе 19 века. В небольшом по объёму произведении (всего-то страница текста) достаточно сложная структура. В самом деле, герой – Он, разрывающийся между бесплотным настоящим, о котором читателю ничего не сообщается, и составляющим событийную канву рассказа прошлым. Именно в прошлом мы видим главного героя студентом, полюбившим «дочь какого-то дьячка в Серпухове, бросившую там свою нищую семью, уехавшую в Москву на курсы». Только в этой любви – читатель убедится в этом в конце рассказа – герой и видит смысл своего существования. Время действия – «весенняя парижская ночь» (крайне небольшой временной отрезок) и – одновременно – предыдущая жизнь героя, любовь, «избыток счастья», проводы и обещание скорой встречи. Место действия тоже существует в двух измерениях: абстрактный парижский бульвар противопоставлен той самой «знакомой улице», воплотившей в себя «Москву, Пресню, глухие снежные улицы, деревянный мещанский домишко». Эта улица реальна, осязаема именно благодаря многочисленным художественным деталям, подчёркивающим, как важно для героя то, о чём он вспоминает, потому что, да простят меня стилисты, не может этого забыть. В самом деле, весенняя «густая, свежая зелень, под которой металлически блестели фонари» («металлически» - холодно, равнодушно) контрастно описанию русской зимы: «глухие снежные улицы», «мела метель, и ветер сдувал с деревянной крыши снег», «деревянное крылечко, занесенное снегом». Интересно, что на фоне засыпавшего всё снега разгорающаяся между героями рассказа – Им и Ею - любовь выглядит особенно ярко. Изображению любви как вспышки в будничном существовании способствует и цветопись, к которой прибегает Бунин. Отдельных слов заслуживает зелёный цвет. Напрашивается, но выглядит несколько надуманным упоминание о том, что зелёный цвет вагонов на Курском вокзале является цветом надежды и символизирует эту самую надежду героя и героини на встречу. Но, скорее всего, в этом случае зелёный цвет – всего лишь реалия времени. Возможно, Бунин хотел подчеркнуть психологическую деталь - тончайшие колебания души героя, случайно взглянувшего на зелень бульвара и вспомнившего в результате зелёные вагоны. Кто знает? Но «закольцевать» повествование, придать ему законченность упоминание зелёного цвета в начале рассказа и в его последних строках, кажется, помогает. Это всего лишь предположение, но знание того, как важны для автора «Антоновских яблок» звуки, запахи и цвета, создающие атмосферу рассказа, делает это предположение имеющим право на существование. Что касается оставшихся цветов, упоминавшихся в рассказе, то они вызывают к себе повышенное внимание. Таких цвета три. Белый – цвет снега и хлеба. Белая кофточка героини и близкий к белому прозрачный цвет её лица и губ символизируют чистоту, свет первой любви. Этой любви противопоставлены «тёмные аллеи» любви и жизни, действительности, в которой – убеждение И.А. Бунина – любовь возможна лишь как краткая вспышка. Чёрный цвет – предупреждение о грядущей беде, цвет печали, разлуки. Любопытно, что в рассказе Бунин цитирует (неточно) отрывки из стихотворения Я. П. Полонского со значимым в нашем случае названием «Затворница». Мотив сопротивления свету несут в себе «ночь и сумрак», «высокая тёмная лестница с завешенным окном», дым, «темнота лестницы» («темнота лестницы» символизирует ещё и туманность, неясность жизненного пути). И – трепетный огонёк в этом мраке - красный цвет, олицетворяющий собой те самые краткие и «хрупкие зарницы счастья», которые так ценил Бунин. Поэтому автор заставляет читателя не пройти мимо тут и там «разбросанных в тексте» таинственного огонька, «холодной комнатки, скучно освещённой керосиновой лампочкой», «красной ситцевой занавески», «сыра в красной шкурке», «свёртка красного одеяла». Конечно, символизирует огонь и «пламенный» поцелуй, и «горячая, детская глупость» и «горячие слёзы», и губы, которые «горели, как в жару». Эти свет и тепло жизни, противостоящие «снегу, метели, ветру, зиме, холоду» напоминают пастернаковское «Свеча горела…». Красный цвет («прекрасный») в этой связи предстает и как «наилучший» - лучшее, что было в жизни главного героя. Мысль, высказанная Буниным в «Тёмных аллеях» (в том числе и анализируемом рассказе) светла и горька: любовь существует, она освещает жизнь людей, дарит счастье, но это чувство мимолётно, обречено либо на трагическую развязку, либо на печальное светлое воспоминание («печаль моя светла»). Именно поэтому внимательный читатель не пропустит тех слов, которые именуются алгебру поверяющими гармонию «лексическим повтором»: «Помню, как весной провожал её… Помню, как наконец она взобралась…как я обещал ей приехать через две недели... Больше ничего не помню. Ничего больше и не было». Анализируя рассказ в классах с математическим уклоном, я добавляю, что в произведении 47 глаголов прошедшего времени (глагол «был» в разл. формах употреблён 9 раз), 10 глаголов – настоящего (5 из них – «помню» и 1 – «не верится») и лишь 2 глагола – будущего: «Послушай, убежим!», так напоминающие пушкинское из «Узника» «…давай улетим!» Но, как с горечью говорит герой рассказа И.А. Бунина «В одной знакомой улице»: «У нас «убежим» не было»… |